В книжный магазин «Поэзия» пришла новинка от издательства «Стеклограф» — книга стихов Аси Аксёновой «Глаз стрекозы», щедро проиллюстрированная рисунками Сергея Ивкина. И мы решили поспрашивать Сергея об особенностях иллюстрации стихов. И поспрашивали.
Сергей Ивкин — поэт и художник из Екатеринбурга. Родился в 1979 году. Окончил Художественно-педагогический институт.
Автор поэтических сборников: «Пересечение собачьего парка» (Екатеринбург—Нижний Тагил, 2007), «Конец оценок» (Екатеринбург, 2008), «Воробьиные боги» (Челябинск, 2009), «Йод» (Екатеринбург—Нью-Йорк, 2012), «Стихи 2003-2013 гг» (Челябинск, 2014), «Символы счастья» (Москва, 2015), «Голая книга» (Кыштым, 2016), «Грунт» (Челябинск, 2016), «Щебень и щебет» (Москва, 2018), «Имя мне — дым» (Москва, 2020), «Вечная Мировая» (Москва, 2022).
Живет и работает в Екатеринбурге.
Что такое иллюстрация к стихотворению? Это его толкование? Образ, им вдохновленный, или что-то другое?
Иллюстрация — это выход на полилог. Стихотворение — реплика. Картинка — исключительно моя реакция на прочитанное, созданная на границе двух эстетик: поэтическая эстетика врывается в графическую. Считается, что каждый читатель в стихотворении видит себя, своё, потому иллюстрация — это ущемление выбора читателя на интерпретацию. Я не согласен. Это ещё одна реплика, превращающая диалог поэт-читатель в полилог: мы теперь говорим втроём, вместо одной образуются три коммуникации.
Может ли иллюстрированная книга стихов современного поэта стать более понятной неискушенному в поэзии читателю?
Станут ли стихи более понятными, если они будут читаться в промежутках между исполнениями музыкальных произведений? Иллюстрированная книга может пробудить эмоции, отношения ещё до знакомства с текстом, поскольку визуальное считывается (простите за каламбур) быстрее, задать параметры для собственно чтения, выставить музыкальные ключи к раскрытой партитуре. По сути, иллюстрация — частично реклама, заявление, что об этих стихах можно говорить, с этими стихами можно говорить. Иллюстрированное стихотворение читатель уже посмотрит с готовой эмоцией, претензией, ожиданием, он вступит в полилог, ещё даже не услышав первой фразы, переспрашивая, увязая.
К стихам каких поэтов ты делал рисунки? Есть ли поэты, стихотворения которых невозможно проиллюстрировать?
Я проиллюстрировал
Асю Аксёнову,
Ирину Аргутину,
Игоря Гольдина,
Яниса Грантса,
Григория Данского,
Маргариту Ерёменко,
Ольгу Захарову,
Георгия Звездина,
Льва Зонова,
Евгению Изварину,
Александра Петрушкина,
Андрея Санникова,
Григория Тарасова,
Антона Трофимова,
Сергея Фещенко,
Анну Шмалинскую.
Шестнадцать. Не так уж и много. И несколько альманахов, в которых уже авторов не сосчитать. Портреты на титулах книг и обложки книг — не в счёт.
А что касается неиллюстрируемых авторов, тот тут включается порядочность художника: я действительно разговариваю с этим поэтом или кидаю глубокомысленную ерунду, которую могут принять за моё видение-восприятие. Со стороны разница может быть неощутима. Более того, старательно продуманную концепцию скорее раскритикуют, чем случайный выбор.
Рисунок на заказ и стихотворение на заказ. В чем разница? Почему первое вполне может быть чем-то выдающимся, а второе вряд ли.
На самом деле могут быть и выдающиеся стихи на заказ. Баллады Вийона писались на заказ. И иллюстрации редко считают самостоятельной графикой, хотя, конечно, может таковой стать. Мне самому хочется, чтобы у картинки была двойная жизнь, чтобы она читалась и с текстом, и без.
Стихов на заказ я написал много. И не всеми своими рисунками я горд. Заказ — это сотрудничество.
Инициатива же — твой личный произвол. Он тебе самому может казаться проявлением Изнанки, визитом Ангела, потому в твоих собственных глазах обладать некоторой Божественностью. А когда работают двое — тогда срабатывает только мастерство, ничего сверхъестественного не навоображаешь.
Есть ли контакт между современными поэтами и художниками? Или каждый существует в своем пространстве?
Есть ли контакт между современными людьми? Всё больше в этом сомневаюсь. Тут нет деления по профессии. Это встреча и договор двух конкретных людей. У этих людей появляется история взаимоотношений. Вот результатом этого общения становятся иллюстрации. Даже если эти люди никогда не увидятся вживую. Тем не менее общение происходит. Какими бы оба человека закрытыми ни были. Даже книга, проиллюстрированная набором готовых знаков, стикеров, всё равно имеет в своей основе размышление художника о стихах, проживание их. За исключением ситуации упомянутой выше. Иначе, как у нас выходят издания Брэма Стокера с «Княжной Таракановой» Константина Флавицкого на обложке?
