Здравствуйте!
Сегодня мы поговорим об одном стихотворении Михаила Соковнина из книги «Проза и стихи». Само название книги говорит о том, что автора уже нет с нами. Вряд ли живой автор, если он конечно не матерый концептуалист, решился бы так назвать свою книгу. И действительно Михаил Соковнин покинул нас аж в 1975 году в возрасте 36 лет.
Книга Михаила Соковнина вышла в издательстве «Библиотека московского концептуализма Германа Титова» в 2012 году и включает в себя все творческое наследие Соковнина. При жизни, как было принято в те баснословные времена, Михаил Соковнин не опубликовал ни строчки.
Итак, стихотворение.
ЖАБА Жила-была Же-А-Бе-А
Прекрасный, очень легкий для запоминания текст. Что же в нем замечательного? А замечателен он тем, что это не только стихотворение, но и формула иного способа создания текста. Иной в сравнении с чем? А вот с чем. Как мы обычно представляем процесс сочинения? Например, стихотворения про жабу. Нам представляется, что поэт, гуляя, вдруг повстречал жабу и она произвела на него неизгладимое впечатление, или он увидел ее во сне и она произвела на него неизгладимое впечатление, или она напугала его в детстве, что тоже подразумевает неизгладимое впечатление. Так или иначе, но поэт решил, неизвестно зачем, зафиксировать это неизгладимое впечатление в стихотворении. Но в любом случае, сначала жаба, а потом стихотворение.
Но в данном случае мы имеем обратную ситуацию. Не жаба порождает текст, а текст порождает жабу. То есть первую строчку начинает немного трясти, она почти распадается, и из этого распада возникает нечто новое, а именно жаба. В каком-то смысле мы здесь имеем дело практически с библейской картиной сотворения мира, ну вот той самой, где в начале было слово. То есть слова порождают новую реальность, а не реальность порождает новые слова.
Конечно, наиболее начитанные из вас возразят мне, что «реальность» — это тоже всего лишь слово и никакой иной, такой, чтобы совсем без слов, у нас нет. Действительно, возражение серьезное, и противопоставить ему у меня нечего. Поэтому зайдём с другой стороны.
Как определить, истинно ли высказывание? В наше непростое время, когда фейк едет на фейке и фейком погоняет, это очень непростая задача. В разные времена на роль критерия истинности предлагались совершенно разные кандидатуры. Например, говорят, что в античности истинным было то, что было красиво. А вот в Средневековье то, что соответствовало Священному Писанию. Истинным было то, что можно перепроверить. То, что исходило из уст большого начальника. В наше время истинным сделалось то, что говорит жертва. Или, вернее, то, что говорят за неё. То есть, истина всегда лежит за пределами высказывания. Нужно сверять высказывание с чем-то. Высказывание служит иллюстрацией чего-то.
Но вот то стихотворение, о котором мы с вами говорим, демонстрирует нам иной подход. Истина в данном случае не вне высказывания, она порождается самим текстом. И это, как мне кажется, свойство хорошей литературы. Хорошее литературное произведение порождает свою этику и эстетику иногда параллельную, а иногда перпендикулярную общепринятым нормам. И всегда велико искушение, и некоторые, но, конечно, не мы, ему с радостью поддаются, навязать художественному произведению эти самые общепринятые нормы или, наоборот, появляется художник, который начинает учить общество, как ему следует жить. И далеко не всегда это бездарный художник.
Стихотворение Соковнина не является иллюстрацией какой бы то ни было морально-нравственной нормы, аллегорией какой бы то ни было идеи, оно существует само по себе, ему даже читатель не нужен и передача вот эта вот наша не нужна. Конечно, самые начитанные из вас могут спросить, а не является ли это стихотворение иллюстрацией идеи о том, что текст порождает истину? Мне кажется, что нет, тут как раз наоборот, эти две строчки — причина моего сегодняшнего многословного рассуждения.
И ещё. Вот я говорю здесь разные слова вроде слов «реальность», «истина», «текст», а где же «автор»? Что же он совсем никакого отношения не имеет к написанному им стихотворению? Или может быть автора тоже порождает текст? Очень может быть. По крайней мере для читателя это именно так.