Здравствуйте.
Мы начинаем наш прямой эфир, посвященный такой сложной, непростой теме, как женская поэзия, и не просто женская поэзия, а мифы и реальность, связанные с ней.
Пока у нас идет настройка, надеюсь, все идет хорошо, меня видно и слышно. Пожалуйста, напишите мне об этом в чат, если кто-то смотрит нас. Вот говорят, что все хорошо.
Итак, для начала было бы неплохо определиться, что такое женская поэзия. До недавнего времени женской поэзией именовалась как бы недо-поэзия. То есть внешние признаки поэзии были, а это, напоминаю, оформление строчек в столбик, а вот содержательная сторона поэзии хромала. А что такое содержательная сторона стихотворения? И чем она отличается от содержательной стороны обычного высказывания?
Самый простой ответ: смысл стихотворения больше, чем сумма смыслов слов его составляющих. То есть слово в стихотворении стремится стать символом. Например, слово «стол» в знаменитом отрывке из оды «На смерть князя Мещерского» Гаврилы Романовича Державина:
Где стол был яств, там гроб стоит;
Где пиршеств раздавались клики,
Надгробные там воют лики
И бледна Смерть на всех глядит…
Понятно, что этот «стол» больше, чем просто стол, это как бы символ жизни со всеми ее излишествами. Я, друзья, конечно, дико извиняюсь, что приходится говорить такие, для кого-то очевидные, вещи, но ведь, согласитесь, что “для кого-то” – это не значит “для всех”. А наши передачи, передачи книжного магазина «Поэзия», они имеют такой, знаете ли, просветительский, научно-популярный формат. Поэтому, если я буду говорить какие-то совершенно простые вещи, прошу меня извинить.
Итак, конечно, когда мы говорим о поэзии вот в этом смысле, когда смысл больше, может возникнуть вопрос, а зачем вообще было нужно говорить какими-то экивоками. Нельзя ли все говорить прямо, честно и открыто? Это, конечно, очень хороший вопрос. И очень объемный. И даже, может быть, стоит посвятить ему отдельный эфир.
Что-то у нас тут квакает. Мы сейчас это позакрываем. Вот
А теперь давайте приведем пример, так называемой, женской поэзии. Это будет знаменитое стихотворение Екатерины Горбовской. Называется «Первая любовь».
*** Вот так сидим и говорим — О том, что мир неповторим. О том, что скоро выпускной, Что пахнет в воздухе весной... И всё чудесно и чуднó — Сирень, открытое окно, И сигареты огонёк, И разговоры до ночи... И мне пока что невдомёк, Что все мужчины — сволочи…
Тут, как мы видим, в отличие от стихотворения Державина, слова, все слова, обозначают именно то, что они обозначают. Воздух — это воздух, весна — это весна, сирень — это сирень, сигареты — это сигареты, а мужчины — это мужчины и ничего больше. И в этом тексте с общепринятой точки зрения обнаруживается нехватка, недостача глубины. Именно поэтому, разумеется, подобные стихотворения назывались женской поэзией, а не потому, что их писали исключительно женщины. Не секрет, нужно в этом признаться, что до недавних пор эпитет «женский» применялся ко всему, что, с общепринятой точки зрения несло в себе какой-то недостаток, который заключался в том, что в «женском» чего-то было слишком много или слишком мало.
Ну, разумеется, это миф, который мы с решительностью отметаем. И с не меньшей решительностью мы спрашиваем себя, а неужели со времен Державина суть поэзии не изменилась? Может быть под поэзией теперь нужно понимать не множественность и неисчерпаемость смыслов. Может быть в парадигме поэт-пророк, поэт-трибун, поэт-нарцисс наступает новый этап. И теперь поэт — это кто?
Давайте вспомним, вчитаемся в последние строки Екатерины Горбовской:
И мне пока что невдомёк,
Что все мужчины — сволочи…
Понимаете ведь, что это говорит не пророк, не трибун и не нарцисс. Это говорит эксперт, который дает нам заключение на основании многолетних, скажем, экспериментов. А эксперт — это именно тот, чье мнение сегодня обладает наибольшим весом, тот, кто сегодня получил право держать речь. И современный поэт, для того чтобы так же иметь это право, для того чтобы претендовать на то, чтобы быть выслушанным, он тоже должен обладать чертами эксперта, то есть тем, в чем до недавнего времени, как вы уже поняли, обвиняли женскую поэзию.
Так. Если у вас, дорогие друзья, возникнут вопросы по ходу пьесы, то вы можете их задавать. Вот тут есть какой-то чат.
Дальше.
Но это было такое вступление, а теперь давайте начнем знакомиться с книгами. Не секрет, что в центре внимания наших передач, передач книжного магазина «Поэзия», находятся авторы, книги которых присутствуют в книжном магазине «Поэзия», поэтому если вы хотите, чтобы мы посвятили вашему творчеству передачу, присылайте книги в наш магазин.
Первая книга, с которой мы познакомимся, это книга Анны Лукашенок «Королева утопленников». Книга вышла в 2019 году в издательстве «Стеклограф». Я прочту вам оттуда стихотворение «Птичий сон». Я уже имел счастье читать это стихотворение в том же 19 году. В конце 19 года по инициативе Виталия Олеговича Кальпиди я принял участие в такой большой видеорецензии на 4 том Антологии современной уральской поэзии, где в числе 74 авторов была и Анна Лукашенок. Эта видеорецензия была такая большая, она в пяти сериях. Вы ее можете посмотреть на ютуб-канале Виталия Кальпиди и на ютуб-канале книжного магазина «Поэзия». Дело было очень большое, долгое, и, естественно, поэтическая общественность встретила его гробовым молчанием. Может быть и нет. Может быть кто-то что-то и сказал, но я ничего не слышал. Итак, стихотворение.
птичий сон мне приснилось как будто мы два клеста нами правит хвойная пустота впереди только шишек еловых рябь только небо сложенное из льда мы влюбились друг в друга уже тогда когда слётками падали из гнезда я признался тебе что тебя люблю протолкнув кислород через гнутый клюв мы зачали птенцов когда был мороз я звериную шерсть сквозь иголки нес в этом странном зимнем клестином сне я чирикал а ты отвечала мне и проснувшись я долго не мог понять почему держит в белом меня кровать это после смерти седой снегирь уволок меня в человечий мир
В видеорецензии я, помнится, назвал подборку Анны Лукашенок самой страшной подборкой Антологии. Вы можете спросить, почему, а также вы можете спросить, а где же тут голос эксперта, о котором я говорил в начале. Но голос эксперта тут звучит очень отчетливо, ведь это экспертное мнение не о любви, в чем всегда подозревали женскую поэзию, а о смерти.
Что такое смерть? Это ведь не только предел человеческой жизни, это еще и снятие всех пределов и всех различий. Нет разницы между сном и явью, между человеком и птичкой, между живым и неживым предметом, все плавно перетекает одно в другое или, можно сказать, что все растекается.
Еще одно свидетельство, еще одно экспертное мнение о смерти — это будет свидетельство Аллы Горбуновой. Стихотворение из книги «Пока догорает азбука». Обратите внимание, что — догорает. Не изобретается, не придумывается, а именно догорает, чтобы превратиться в прах и пепел, чтобы быть развеянной по ветру, и смешаться со всем.
Итак, стихотворение Аллы Горбуновой.
*** серого озера мреет гладь муторно бежит ветерок по траве ноябрьский лес из болота растёт между стволов как руны туман частокол зубьев стволов слом бурелом дреколье тревожный сон страшно заиньке спать под кустом страшно белочке спать в дупле страшно лисёнку спать в норе страшно рысёнку спать на суку оттого что никто не придёт не войдёт в комнату не зажжёт свет не стряхнёт с мёртвых листьев снег не подстелит соломку в дупло не подложит подушку в нору не отведёт прицел только бежит ветерок по траве только озера мреет гладь только бы спать до весны баю-баиньки по голове поскорее меня погладь спи мой прекрасный усни
Сон, смерть, все туман, лес из болота. Эта тема, может быть, какая-то мифологическая или там языческая — вот вы ее когда встречаете, вот эти белочки, зайчики, рыбки, птички — это вот все смерть. Итак, женская, а вернее экспертная поэзия свидетельствует нам о любви и смерти.
Но тут вы можете меня спросить, так ли уж безупречна фигура эксперта? Ведь нередки те случаи, когда один эксперт говорит одно, а другой совершенно другое или даже один и тот же эксперт, но в разное время говорит разное. То нужно ставить прививки, то прививки нужно ставить, но не всем, то нужно ставить всем, но немного погодя и так далее и тому подобное. Но ведь, друзья, вы согласитесь, что мнение эксперта для нас сегодня важно не тем, что он говорит, а тем, что он вообще отваживается на четкое и ясное мнение в наше неопределенное и смутное время. Эксперт придерживается завета древних говорить только да, да, нет, нет или другого завета, не очень древних, говорить да, да, нет, да. А вот давайте прочитаем признание эксперта в не-знании — это ведь тоже особенная доблесть в наше время! Это будет стихотворение Александры Шалашовой из книги «Предприятие связи». А стихотворение так и называется «Предприятие связи».
решила к весне разобраться в ящиках письменного стола, ибо накопилось столько пыли и памяти, что ни словом унять, ни платком утереть. я вынимаю старые записные книжки, перемежающиеся с договорами на кредиты в северлесбанке и промсвязьбанке и стальинвестбанке, вынимаю открытки, подаренные одноклассницами, конспекты по обществознанию, руководство по эксплуатации электрической кофемолки. но неожиданно вижу пожелтевший конверт с надписью игры двадцать второй олимпиады и нарисованным юношей в синем спортивном трико. в конверте одна фотография, на которой незнакомые люди: старуха с суровым лицом, взрослый полноватый мужчина в очках в модной тогда тяжёлой чёрной оправе; девочка, в которой минуту тщетно пытаюсь узнать себя. так стираю пыль с мебели, вешаю занавески, мою посуду, жду мужа с работы, не зная ни индекса предприятия связи, ни адреса отправителя.
И вот мы поговорили о любви, мы поговорили о смерти, а теперь настала пора поговорить о жизни. Ведь жизнь — это наиболее обширное поле для экспертной поэзии. И тут я должен признаться в одном не очень хорошем таком поступке, ну может это даже не поступок, такое не очень правильное мнение, которое я высказал в предыдущем прямом эфире, посвященном итогам 2020 года в книжном магазине «Поэзия». Я как-то пренебрежительно отозвался об одной книге, о которой сейчас пойдет речь. Дескать, это не книга, а собрание каких-то ужасов. Но ведь разве ужас — это не то с чего начинается жизнь, и эксперт не был бы экспертом если б не предъявил нам этот факт во всей красе. Я говорю, конечно же, о книге Лиды Юсуповой «Приговоры». И я думаю, что вот эту книгу можно назвать как раз апофеозом экспертной поэзии. Для тех, кто не знает, я поясню, что тексты, стихи этой книги сделаны из официальных судебных документов, приговоров российских судов. То есть то, что мы, допустим, слышали в стихотворении Александры Шалашовой и в тех предыдущих стихотворениях, на чем я пока не заострял ваше внимание, то есть вот эти списки, перечни, перечисление каких-то внешних признаков и этот нарочитый, такой отстраненный, протокольный тон, который свойственен экспертной поэзии, здесь, конечно, проявился в полный рост.
Случаи, которые описаны, которые легли в основу этой книги, они действительно ужасные. То есть по части насилия всякого рода это, конечно, достойный конкурент «Игре престолов». Но ведь о чем та же «Игра престолов»? О том, что насилие — это неотъемлемая пока, к сожалению, часть жизни, которую пока нам не удается полностью вытеснить в виртуальное.
Вообще, внимание к частям (насилие — это часть) — это отличительный признак экспертной поэзии, которая рассказывает нам о жизни, которая посвящена проявлениям жизни. Вот когда она говорит о смерти, то там все как бы в кучу: зайчики, птички, люди, болота, лес — это все некая такая масса. А вот когда речь идет о жизни, там всегда делается упор на какую-то часть, которая нарочито как бы выставляется вперед. Почему? Почему мы видим такой указующий жест? Для чего он нужен? Помните, писатель Селин говорил о том, что если у тебя что-то болит, значит у тебя это есть. Так и здесь. Если ты испытываешь боль, значит ты можешь испытывать и другие чувства. Если есть часть, то значит есть и целое. То есть экспертная поэзия в данном случае противостоит, на мой взгляд, постмодернистическому угару, который все проявления жизни пытается превратить в какое-то месиво, в какую-то, извините, ризому. И убирает тем самым из жизни всякие различия, границы, разрывы и щели. Экспертная поэзия твердо стоит на стороне всего этого.
Вот немножко прочитаю вам [отрывок] из книги Лиды Юсуповой, чтоб вы знали.
Л. взяла кухонный нож и нанесла Д. два ножевых
ранения в шею и лопатку
Л. говорила Д., что убьет его.
она нанесла ему ножевые ранения в спину.
к уголовной ответственности она не была привлечена
по данному факту,
так как этого не хотел сам Д..
Л. ранее привлекалась за убийство сожителя,
после чего отбывала наказание в местах лишения
свободы.
Д. показал ей шрам на лопатке и сказал, что это
Лариска его поранила.
Она поняла, что Лариска — это сожительница Д.
воткнула Д.Ю.В. нож под лопатку.
Л. ударила Ю. в спину ножом
Д.Ю.В. показывал ему порез и швы на нем.
Ю.Д. проживал один в своей квартире.
Ю.Д. в последнее время злоупотреблял спиртными
напитками.
Ну и так далее. Собственно, все то, о чем я и говорил.
Ну что же, мы близимся к финалу. Я так понимаю, что вопросов ни у кого не возникло. Сколько мы уже, 25 минут в эфире, и давайте уже заканчивать. А закончим мы стихотворением Марии Малиновской. Вот из такой вот книжки — «Движение скрытых колоний». А потом подведем резюме.
Вот, смотрите, вопросы. Ф-письмо — это женская поэзия, спрашивает Федор Репейников. Федор, подождите чуть-чуть, в резюме мы как раз об этом и скажем.
*** вызываешь к жизни последнее из мгновений и оно раскрывается чашечкой плоти в студенистой телесной массе твердеет играет проваливается обратно обмякают и снова стягиваются мышцы разложение восходит первой молодостью и вздохнув отступает в сухое нетление обнажающее пути художника хищника маленького ребенка с бесхитростными голубыми глазами так ласкать границы вкладывать в них такой смысл может только мастер полнокровного замеса и точного отделения самых укромных волокон пока тело не лишается веса и не превращается в кокон какое счастье материи какая благость все эти шёпоты между ветвями щипцов заговоры на тонкие свёрлышки и прочая некромантия тихие мысли свободно витающие над открытой поверхностью мозга я знаю всё мой друг я всё знаю как долго каждое тело как тяжко идёт в нём жизнь а ты виртуозным надрезом вскрываешь висячий мешок времени выпуская сразу череду воплощений не повредив ни одного теперь они будут опустошать поля жить и плодиться нарушая тёмное равновесие дня тогда ты снова скажешь все глаза рождаются слепыми и только разрез даёт им вечное зрение и вечные слёзы
Вот видите. Вот она, часть,— глаза, вот он этот разрез. В общем, все, о чем мы с вами и говорили. А теперь резюме.
До недавнего времени, в эпоху господства большого стиля, женская поэзия считалась недо-поэзией и именно поэтому называлась женской. Но пришли иные времена, и за то, за что женскую поэзию как бы ругали, а именно за самоотверженный экспертный взгляд, это — именно такая экспертная позиция — и сделалось актуальным. А все эти метафоры, иносказания и другая речевая избыточность стали как бы уделом маргиналов. И мы можем констатировать, что то, что раньше называлось женской поэзией, сейчас называется поэзией вообще. То есть миф во всей этой нашей истории — это то, что женская поэзия ущербна, а реальность в том, что никакой другой поэзии, в общем-то, и не существует. Современный поэт — это поэт на столько, на сколько он эксперт, то есть женщина. Вот такая история.
